Неточные совпадения
В краткий период безначалия (см."Сказание о шести градоначальницах"), когда в течение семи дней шесть градоначальниц
вырывали друг у друга кормило правления, он с изумительною для глуповца ловкостью перебегал от одной партии к другой, причем так искусно
заметал следы свои, что законная власть ни минуты не сомневалась, что Козырь всегда оставался лучшею и солиднейшею поддержкой ее.
От боли они иногда
вырывали свои руки из его огромной и костлявой ручищи, но он не только не
замечал, в чем дело, но еще крепче притягивал их к себе.
— Дьявол! — грянул Илья Ильич,
вырывая у него перчатку из рук. — Врешь! Какая Ильинская барышня! Это портниха приезжала из магазина рубашки примерять. Как ты
смеешь выдумывать!
— Я не хочу, не пойду… вы дерзкий! забываетесь… — говорила она, стараясь нейти за ним и
вырывая у него руку, и против воли шла. — Что вы делаете, как
смеете! Пустите, я закричу!.. Не хочу слушать вашего соловья!
Заметьте, по словам Смердякова, деньги лежали под постелью, под тюфяком; подсудимый должен был их
вырвать из-под тюфяка, и однако же, постель была ничуть не помята, и об этом старательно записано в протокол.
Апостол-воин, готовый проповедовать крестовый поход и идти во главе его, готовый отдать за свой народ свою душу, своих детей, нанести и вынести страшные удары,
вырвать душу врага, рассеять его прах… и, позабывши потом победу, бросить окровавленный
меч свой вместе с ножнами в глубину морскую…
Елена же его поразила; она
вырвала у него свою руку, когда он щупал ее пульс, и не хотела показать ему язык. На все вопросы его не отвечала ни слова, но все время только пристально смотрела на его огромный Станислав, качавшийся у него на шее. «У нее, верно, голова очень болит, —
заметил старичок, — но только как она глядит!» Я не почел за нужное ему рассказывать о Елене и отговорился тем, что это длинная история.
Разумеется, я узнавал свои желания постепенно и часто не
замечал их, тем упустив время
вырвать корни этих опасных растений.
Панин,
заметя, что дерзость Пугачева поразила народ, столпившийся около двора, ударил самозванца по лицу до крови и
вырвал у него клок бороды.
Но ему говорят, что пора служить… он спрашивает зачем! ему грозно отвечают, что 15-ти лет его отец был сержантом гвардии; что ему уже 16-ть, итак… итак… заложили бричку, посадили с ним дядьку, дали 20 рублей на дорогу и большое письмо к какому-то правнучетному дядюшке… ударил бич, колокольчик зазвенел… прости воля, и рощи, и поля, прости счастие, прости Анюта!.. садясь в бричку, Юрий встретил ее глаза неподвижные, полные слезами; она из-за дверей долго на него смотрела… он не мог решиться подойти, поцеловать в последний раз ее бледные щечки, он как вихорь промчался мимо нее,
вырвал свою руку из холодных рук Анюты, которая мечтала хоть на минуту остановить его… о! какой зверской холодности она приписала мой поступок, как
смело она может теперь презирать меня! — думал он тогда…
Христом-богом
молит:
вырвите вы мне его, Сергей Кузьмич!
Но каково же было изумление, исступление и бешенство, каков же был ужас и стыд господина Голядкина-старшего, когда неприятель и смертельный враг его, неблагородный господин Голядкин-младший,
заметив ошибку преследуемого, невинного и вероломно обманутого им человека, без всякого стыда, без чувств, без сострадания и совести, вдруг с нестерпимым нахальством и с грубостию
вырвал свою руку из руки господина Голядкина-старшего; мало того, — стряхнул свою руку, как будто замарал ее через то в чем-то совсем нехорошем; мало того, — плюнул на сторону, сопровождая все это самым оскорбительным жестом; мало того, — вынул платок свой и тут же, самым бесчиннейшим образом, вытер им все пальцы свои, побывавшие на минутку в руке господина Голядкина-старшего.
И
вырвут — не сомневайся, а тебя произведут в пропащие люди, и все это произойдет тем легче, что на твое место давно уж сам себя
наметил новый столп: содержатель дома терпимости Ротозеев…
Другой
заметил это и стал
вырывать.
Бригадирша. Как все равно, батюшка! Случится иногда и в десяти копейках нужда, так и тех из земли не
выроешь. Уж куда, право, ноне вы прихотливы стали! У вас вот и десять копеек за
помёт, а того и не помнишь, что гривною в день можно быть сыту.
И ведомый еретик тот и вор
Великого, почтенного от Бога
И милосердного царя Бориса
Кусательно язвит, а от себя
Вам милостей немало обещает,
И Юрьев день обратно вам сулит.
И вам велит великий государь
Тому расстриге веры не давать;
А кто поверит или кто
посмеетСказать, что он есть истинный Димитрий, —
Великий царь тому немедля
вырватьВелит язык. Я все сказал — простите!
— Позвольте, позвольте, — с жаром
заметил предводитель, вежливо
вырывая из его руки перо, — это перо не хорошо, вот это гораздо лучше.
— Ты бы с этого начал, болван, —
заметил Столыгин поспешно,
вырывая из рук Тита письмо.
Пустейший из пустозвонов, г. Надимов,
смело кричал со сцены Александрийского театра: «Крикнем на всю Русь, что пришла пора
вырвать зло с корнями!» — и публика приходила в неистовый восторг и рукоплескала г. Надимову, как будто бы он в самом деле принялся
вырывать зло м корнями…
— Ладно, ладно. А вы —
пометом. Доктора — у них сейчас рвать, щеку резать. Одному так-то вот
вырвали, Федору орешневскому, а он возьми да и умри. Это вас еще когда не было. У него тоже собака выла во дворе.
Я едва прикоснулась к ее холодным влажным пальцам, напоминавшим мне прикосновение лягушки, и тотчас же
вырвала свою руку. Не сомневаюсь, что Арно успела
заметить выражение гадливости на моем лице…
Керим не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Лицо его белое, как
мел, было искажено нечеловеческим страданием и злостью. Огромные горящие, как уголья, глаза не сдавались, грозя гибелью своему победителю-врагу. Но рука тщетно пыталась
вырвать кинжал из-за пояса. Силы покинули его.
Дуня, испуганная одним уже видом этого огромного, басистого человека,
заметя странный инструмент в его руке, неожиданно
вырвала руку из руки надзирательницы, метнулась в сторону и, забившись в угол комнаты, закричала отчаянным, наполненным страха и животного ужаса криком...
— Встань, я прощаю и понимаю тебя. Если ты признаешь справедливыми слова мои и держишься того же мнения, что земляки твои
мечем своим не столько защищаются, сколько роют себе гибельную пропасть, то согласись, не должно ли отобрать у них оружие? Если же они добровольно не отдадут его, то надо
вырвать насильно, иначе они, как малые дети, сами только порежутся. Просвети же душу свою спокойствием и надеждой на меня.
— Встань, я прощаю и понимаю тебя. Если ты признаешь справедливыми слова мои и держишься того же мнения, что земляки твои
мечом своим не столько защищаются, сколько роют себе гибельную пропасть, то согласись, не должно ли отобрать у них оружие? Если же они добровольно не отдадут его, то надо
вырвать насильно, иначе они, как малые дети, сами только порежутся. Просвети же душу свою спокойствием и надеждой на меня.
Но или потому, что владельцы луга не
заметили в числе других предписаний доброго хозяина предписания о том, чтобы не косить сорной травы, а
вырывать ее, или потому, что не поняли его, или потому, что по своим расчетам не хотели исполнить этого, но вышло так, что предписание о том, чтобы не косить сорной травы, а
вырывать ее, не исполнялось, как будто его никогда и не было, и люди продолжали косить сорную траву и размножать ее.
— Ведомо тебе хлебосольство и единодушие отца моего с Фомою и то, как они условились соединить нас, детей своих; памятно тебе, как потешались мы забавами молодецкими в странах иноземных, когда, бывало, на конях перескакивали через стены зубчатые, крушили брони богатырские и славно мерились плечами с врагами сильными, могучими, одолевали все преграды и оковы их,
вырывали добро у них вместе с руками и зубрили
мечи свои о черепа противников?
— Черт возьми, смотри, чтобы
меч мой не
вырвал с корнем дерзкий язык твой…
Недельщики, боярские дети, толпою, под начальством неистового Мамона, вторгаются в палаты словно неприятели,
вырывают светочи из рук холопов, шумят, голосят, гремят железами, всюду проникают в клети и подклети, в божницу и повалушу, на дворы, в сады, в жилые и нежилые строения, везде шарят, тычут
мечами, все переворачивают вверх дном.
— Ведомо тебе хлебосольство и единодушие отца моего с Фомой и то, как они условились соединить нас, детей своих; помнишь ты, как потешались мы забавами молодецкими в странах иноземных, когда, бывало, на конях перескакивали через стены зубчатые, крушили брони богатырские и славно мерились плечами с врагами сильными, могучими, одолевали все преграды и оковы их,
вырывали добро у них вместе с руками и зубрили
мечи свои о черепа противников?
Сурмин успел это
заметить и
вырвать оправу у жулика.
Оттуда Кирсанова провела их обратно в их же комнаты, и при этом Кирсанова
заметила, что Швидчикову немного
вырвало на пол.